Обзор альманаха «Миражисты» («Ласточкино гнездо»)Ласточкино гнездо – таинственное, мерцающее сокровенной сутью место…
Интересно перекликается с названием нового альманаха Николая Ерёмина стихотворение Константина Кедрова-Челищева: Как бы ни был мир огромен
Для меня всегда укромен Все кругом огромно Для меня укромно Бог любви создатель Мира созидатель Где скажи граница Чтоб в любви укрыться …Не укрыться, увы, от мира, ни в гнезде любви, ни в созерцании… скажем, ласточкина полета, не укрыться – онтологический ветер тяжел и пробирает всех, и улыбка эсхатологии горька, как хина.
Интересен диалог Кедрова-Челищева с Петром Капицей, диалог, в котором поэт обосновывает ракурсы своей поэтической метафизики. Ирония пропитывает стихи Николая Ерёмина: Кто хотел «попасть в историю» –
Тот, известным став, попал… А кто выпал из Истории – Тот в безвестности пропал… А зачем и почему – Ясно Богу одному… …Своеобразная ирония Евгения Степанова связана с мировоззренческими конструкциями и, отцеженная богатым опытом бытия на земле, выливается в отточенные строки верлибров:
я был бы хорошим французом
покупал бы на винодельческих фермах недорогое вино тратил бы время на работу и женщин иронизировал бы над бельгийцами (американцами) я думал бы о сегодняшнем дне я был бы хорошим немцем выращивал бы на даче яблони и туи подстригал бы газон ругался бы на русского президента за то что он поднимает цену на газ я думал бы о сегодняшнем дне За иронией проглядывается метафизика, дающая корень измерения реальности и себя в ней.
А иногда в поэзии Степанова вспыхивает краткое чудо, такое, что залюбуешься и по-хорошему позавидуешь: болею – мама – сквозь расстояния – телепатически – приходит на помощь и – я выздоравливаю слава Богу – я могу не ходить к врачам Рассказ о том, как возник журнал Евгения Степанова «Дети Ра» – один из главных ныне в поэтическом пространстве – будет интересен и историкам литературы, и читателям, любящим литературные истории. …Есть в поэзии Сергея Прохорова обширная круглота бытия, в недрах которой причудливо и своеобразно смешиваются ирония, трагизм, пространство мира, сложные изломы психологии: Я в каждом деле съел по две собаки
И потому, увы, не умер с голоду, Еще любил пинать пустые банки Из-под консервов по ночному городу. А кто-то жрал с Кавказа чебуреки И шашлыком баранины давился, А где-то между гор журчали реки И, слушая, я пеньем их дивился. В общем, «Ласточкино гнездо» скручено на славу – из индивидуальных лент поэтических прозрений и озарений. И вдумчивый читатель найдет для себя много интересного в оном.
Александр БАЛТИН
|