Александр Балтин о поэзии Натальи Гранцевой

Двадцатый век, организовав гекатомбы жертв, показав возможности расчеловечивания, бушевал избыточно (кто в пределах финала оного представлял физиономию двадцать первого?) – он бушевал, провоцируя поэта на стихи, совмещающие образный анализ и лирическое натяжение:

Мы все от двадцатого века устали.
Подобно кошмару, он длится и длится,
Растет как подлесок на лесоповале,
Вздымает тиранов вампирские лица.
Как будто погибели новый Аттила,
Он старческой мощью сердца попирает.
Он новому времени роет могилу,
И не умирает, и не умирает.

Сильно вибрирует стих Натальи Гранцевой, мощно разносятся ритмы его.
Характерная черта поэтической индивидуальности: совмещение скрупулезного анализа данности, предложенной окрест, с лирической плавностью мерно развивающегося стиха.
Стихотворение может быть жестким, как наждачная правда яви:

Герои вчерашнего дня полиняли,
Их галстуки вышли навеки из моды.
Они не вписались в стальные скрижали
Истории, доблести, чуда, природы.
Они доживают с почетом в разлуке
И селфят себя по всему околотку.
Их тачки крутые и зависть обслуги
Повыдохлись, словно паленая водка.

Смена вех происходит постоянно; мы можем даже не замечать оной, влияющей, тем не менее, на нас чрезвычайно.
И суть поэтического действа – возвышенный, неземной образ художественно осмысленных слов – предстает в стихотворении поэта с алмазной четкостью:

Невероятно! — встретить гения
В толпе пустыни безымянной
И вдруг вдохнуть стихотворение,
Как облако с алмазной манной.

Поэзия Гранцевой красива.
Она, сгущаясь и уплотняясь, при этом не теряя полетности, рассчитана на гармонизацию пространства – в чем, собственно, и заключается миссия стихов.
…Рисуется портрет Ломоносова – с сильным упором на фактуру оного образа:

Наук духовных генерал,
Боец в чужом пиру,
Отец поэзии сказал:
Назло вам не умру!
Рожденный истину любить
И камни собирать,
Не дам историю убить
И правду переврать!

Мощь, ломающая преграды, звенит медью и вибрирует проводами сути.
А вот – распускается волшебным цветком таинственность: мера подлинности поэзии:

Из-под храма огромного, башен, химер,
Из-под бездн земляных и скалистых пещер,
Из оков преисподней своей ледяной
Вылетает невидимый всадник ночной.

Повелитель дорог, переправ и мостов,
Эмиссар европейских идей и кнутов,
Чужестранец в чугунном лавровом венке,
Он летит на закат в исполинском прыжке.

И стихотворение – будто стянуто туго мерцанием льдистого материала, чью сущность не определить. Это и есть тайна дара.
Дар Натальи Гранцевой – алхимического свойства: все, к чему ни прикасается, обращается в волшебство поэзии…

Александр БАЛТИН