Портал «Читальный зал» работает для русскоязычных читателей всего мира
 
Главная
Издатели
Главный редактор
Редколлегия
Попечительский совет
Контакты
События
Свежий номер
Архив
Отклики
Торговая точка
Лауреаты журнала
Подписка и распространение








Зарубежные записки № 42, 2019

Зарубежная поэзия



ЕСТЬ ЛИ У ВАС ПРОБЛЕМЫ С ЖЕНЩИНАМИ?


В известном интервью из книги «Детям не следует играть в полнолуние» поэту Сёрену Ульрику Томсену задают вопрос, не «расскажет ли он» о своих «проблемах с женщинами и партнерством». Этого Томсен ни в коем случае не сделает. Вопрос немедленно наводит его на мысль о ситуации далеких 1970‑х, где врач призывной комиссии должен был оценить, насколько Томсен пригоден для военной службы и в связи с этим спросил:
«Вы как будто дошли до точки, Томсен?» «Нет, — ответил я, —  я так не думаю». «А есть ли проблемы с женщинами?» Их у меня тоже не было, но было очевидно, что эти две вещи беспокоили его самого. Вероятно, он сам дошел до своего предела как медик, если сидел в станционном центре Тострупа и стучал молоточком по коленям. И я мог себе представить, что у него были проблемы с женщинами, поскольку первый пришедший ему на ум вопрос был именно об этом.
Эта шутка характерна для Сёрена Ульрика Томсена с нескольких точек зрения. Обладая тонким языковым чутьем, он способен точно проанализировать ситуацию, а не просто ее пересказать. Для него очевидно, что в разговоре с врачом он был практически подобен белому холсту, на который врач выплескивал свои собственные разноцветные досады. И при ближайшем рассмотрении ответа Томсена врачу также можно констатировать, что он был прав. Ни в коей мере он до своего предела не дошел. Через несколько лет молодой Томсен дебютировал поэтическим сборником «City Slang» (1981) и в течение последующих лет, издав четырнадцать книг, занял место в кругу самых видных лириков датской и скандинавской литературы.
Характерно для Сёрена Ульрика Томсена и то, что он предпочитает отвечать интервьюеру анекдотом о враче. Томсен проводит четкую границу между своей частной жизнью с одной стороны и своим творчеством и его публичностью с другой. Поэтому в интервью, которое касается его творчества, он о своей частной жизни не рассказывает, но это не значит, что Сёрен Ульрик Томсен вообще никогда не говорил о ней публично. Он делал это в нескольких случаях — по тщательно отмеренной капле. Вот как он пишет о себе в короткой автобиографии на своем официальном сайте «Oktober Boulevard»: «Рос в Стеунсе в датской провинции». Семья «жила в в прелестной деревушке Сигерслев», где Сёрен Ульрик Томсен и другие «бегали по болотам, резали поросят и пили грозовой кофе из большого кофейника, или ходили на доморощенную комедию, "рождественскую елку" и праздник урожая в сельский клуб». Поэтому он начал учиться в маленькой сельской школе, а затем перешел в чуть большую в Ст. Хеддинге. Потом семья переехала в столицу — Копенгаген — где Сёрену Ульрику Томсену довелось учиться в еще большей школе и двух гимназиях. Поэтому в отроческие школьные годы он познакомился со многими сторонами жизни в Дании. Его горизонт расширился и продолжал расширяться, когда он поступил в Копенгагенский университет, где изучал литературоведение и «сидел в подковах с молодыми, амбициозными аристократами духа со всей страны и заглатывал структурализм, социальную историю, семиотику и психоанализ и в сущности изучал всякую всячину, от которой всю жизнь получал удовольствие». И он отнюдь не лукавит, когда говорит, что его университетские годы были радостными. Потому что он достиг высокого уровня рефлексии, которая вместе с его явным аналитическим талантом и пониманием различных социальных сред часто выливается в неожиданные комментарии на актуальные феномены и события. Сёрен Ульрик Томсен способен в мгновение ока оценить ситуацию и облечь свой анализ в ясную и меткую формулировку. Это прослеживается во всем его творчестве, в особенности в его эссе, которые касаются всего — от курения и кино до христианства.
Вообще Сёрен Ульрик Томсен полностью отдает себе отчет в своих формулировках, пишет ли он эссе или стихотворение, или дает интервью. Его языковое изящество и сосредоточение являются самыми сильными авторскими чертами. Например, в заключительном стихотворении «Дрогнувшего зеркала» «Радио поймало далекую станцию» авторское «я» поэта вращается вокруг стихотворения, которое «он всегда мечтал написать». Для поэзии Томсена характерно, что он не описывает, каким образом воображаемое стихотворение должно выглядеть в деталях или какими особенностями обладать. Это остается неопределенным. «Я» поэта слышит по «далекой» радиостанции нечто, что читается хором «детей на языке, похожем на русский». Это, заключает он, «нечто похожее на поэзию… возможно звучит переводом» воображаемого стихотворения, какое он так жаждет написать. Для датчанина, не знающего русский, язык может звучать красивой музыкой слов. А может быть, просто подобное восприятие звучания русского языка уводит «я» поэта в мечту о стихотворении, которое близко к завершению. При всех обстоятельствах Томсен по ходу стиха вселяет в читателя напряжение. Он пробуждает наши подспудные лирические стремления. Поскольку, прочитав в начале «Радио поймало далекую станцию», очень хочется добраться до неизвестного стихотворения, которое «я» поэта так жаждет сотворить, его невольно слышишь в окружающем пространстве. Отправная точка для охоты за таким стихом несомненно присутствует в «Дрогнувшем зеркале», где с подобным сталкиваешься во всех его 42 стихотворениях высшего качества.
Творчество Сёрена Ульрика Томсена привлекло такое большое внимание в датской литературной среде не только благодаря его независимой поэтической форме, но и глубине проникновения в суть затрагиваемых им тем. Одним из несомненных достоинств его творчества является рефлексия над прошлым, настоящим и будущим, которая шаг за шагом разворачивается в его стихах. Часто его поэтическое «я» обращается к местам и событиям прошлого в тесном диалоге с неизвестным «ты». Это наблюдается во многих стихах «Дрогнувшего зеркала». Возьмем, например, стихотворение «Каждый год того числа», первая половина которого звучит так:

Каждый год того числа
случайно оказавшимся днем твоего рождения
мы садимся на поезд до Орхуса
чтобы навестить твою могилу
то место на этом свете
где тебя нет.

Томсен не объясняет читателю, кто умер или кто каждый год навещает могилу. Суть не в этом. Это может быть кто угодно. Своей тщательной оркестровкой пласта неопределенности в стихотворении Томсен не иначе как смещает в сознании читателя пространство, оставляя место для наших собственных переживаний и толкований. Мы все стояли у чьей-то могилы и думали о покойном, который играл важную роль в нашей прошлой жизни, но уже не играет в настоящем, и тем более в будущем. Этот всеобщий опыт Томсен облекает в слова, утверждая, что могила — «место на этом свете/ где тебя нет». Мастерский парадокс, заключающий в себе смутное чувство, испытываемое посетителем кладбища именно в силу воспоминаний о человеке, где его больше нет, поскольку в земле покоятся лишь его останки или пепел. В конце поэт размышляет о чувстве пустоты, возникающем после подобного посещения. Еще один парадокс: «Поскольку все это совершенно бессмысленно/ но тем не менее имеет место быть/ вероятно очень важно». Таким образом Томсену удается наполнить переживания у могилы экзистециальным смыслом. Он находит его в наших неизменных обычаях. Поскольку мы, несмотря на чувство пустоты, продолжаем навещать могилы наших дорогих усопших, «это… вероятно очень важно». Поразительная, но аргументированная логика.
Сквозной перспективой «Дрогнувшего зеркала» являются размышления авторского «я» об обстоятельствах, которым мы подчиняемся будучи людьми. И она неразрывно связана с упомянутой ранее рефлексией над связью между прошлым, настоящим и будущим. Авторское «я» рефлектирует над темой старения, бренности и печали об ушедших. А также воспевается радость созидания. Однако стоит обратить внимание на то, что происходит во внутреннем течении стиха, где отдельные элементы взаимодействуют друг с другом таким образом, что поэт редко высказывается о мире однозначно, но повсюду пытается удержать нюансы парадоксальной практики, с которой большинство из нас тем или иным образом согласятся. Возьмем стихотворение «В короткий миг после пробуждения», где авторское «я» печалится о своих утратах и тут же сосредотачивается на надеждах на будущее. Опыт потерь важен, но поскольку он одновременно открывает дверь тому, что придет, его нельзя считать негативным.
И именно эту игру возвышенных чувств и глубокой скорби со всем тем, что лежит между ними, Сёрен ульрик Томсен так мастерски облекает в слова. Поэтому к стихам «Дрогнувшего зеркала» продолжаешь возвращаться и перечитывать их по мере того как взрослеешь и отсчитываешь прожитые годы. Это сильная экзистенциальная поэзия. Это мировая литература, которая изысканным образом приглашает читателя поразмыслить над своей жизнью и лучше понимать ближнего.
Свенд СКРИВЕР

Перевела с датского Марина ТЮРИНА ОБЕРЛАНДЕР

Яндекс.Метрика