Лишь сумерки точат цикады часов,
Дверь, запертая со вчера на засов,
Сегодня тебя отпустила.
А следом бежал за тобою пролет
Двух лестниц, перила и арочный свод,
Бессоница лапой ловила.
Но все, что осталось в том доме ночном,
Утихло, как ливень, слегло на потом.
И больше тебе не замена.
И я, как сошедший с ума птицелов,
Неволить не стала, все клетки из слов
Раскрыла. Летите из плена.

Я смотрю на тебя, растрепанного, в распятом пальто,
Говорю, что у нас ничего уже не случится, как прежде:
Эта улица, эта весна из окна, это тепло,
Эти распахнутые глаза, шапки, куртки, былые надежды.

Утро. Слышно, как почки лопаются в саду,
Жизнь деревьев пульсирует, насекомых — трепещет.
Только мы с тобой остались одни, как в аду,
Как никто еще и нигде. Что стоишь? Забирай свои вещи

И иди. Скоро лето. В его сферах немало тепла —
Не пропадешь и найдешь себе бездну новых объятий.
Я ж не смела, не благоговела, не превозмогла.
Я ж не тело. Ты ошибся. Ты спутал с другими, приятель.

И сейчас это трудно, особенно трудно понять,
Что земля оживает, наливается новым соком.
Он ведь есть у природы. А нам, где же нам его взять —
Утолить нашу дикую жажду во ржи высокой,

Если все эти соки незримо текут мимо нас,
Если все наши железы истрескались и иссохли?
Бог ли вел нас друг к другу, бог ли нас пас
В этих кущах ржаных? Что стоишь? Уходи! Разве мог ли

Ты представить себе, что в итоге разрушится все —
Наши общие дни, где одни Вавилонскую башню
Мы с тобой возвели? Мы смогли. Нас с тобою несет
До сих пор. Только мне уже больше не страшно

Ухнуть вниз с той пьянящей, звенящей капелью весны,
Превратиться, упав на просохший асфальт, в хруст осколков.
Все без толку! Ничто не спасет. Только мы
Все стоим и стоим с тобой друг против друга. А сколько

Было б времени, с которого мы так беспечно сошли,
Как с подножки трамвая, случайным прохожим на зависть,
Как, сорвавшись, летим с края пропасти, крыши, земли,
Друг за друга зачем-то еще безнадежно цепляясь.

Умирают любимые,
Расходятся, как круги по воде,
Перехожими, пилигримами,
И не знаешь, где теперь они, где.

И куда они сгинули,
И к кому ушли навсегда?
Им там лучше? Любимы ли?
Что-то вынули, вытекли, как из глаза вода.

Что осталось? Скажите же!
Может, свидимся? Ну хотя бы во сне.
В донном городе Китеже,
В его звонкой и бесконечной весне.

Ни объятий, ни радости
Не оставили мне впопыхах.
Только страх безвозвратности.
Впрочем, это больше не страх.

Потому что все страшное
Осталось давно позади.
Я не плачу. Напрасно все.
Что-то вынули, что-то выскоблили из груди.

За окном — стужа лютая,
Рябь канала, аптека, фонарь.
Не напрасно, не глупо ли
Повторять все, как прежде, как встарь?

И так важно, так нужно ли
Знать мне, где теперь они, где?
Отболели, отпели, отчувствовали,
Разошлись, как круги по воде.